„14-е Джаз Ралли с Сашей“ – так выглядело официальное название этого года. Традиционный ежегодный фестиваль в городе Дюссельдорфе, которому местные средства массовой информации на протяжении года уделяли много внимания, свершился. „Полный джаз“ неоднократно рассказывал своим читателям об этом крупном немецком фестивале на Рейне. Автор пользуется случаем и выражает признательность порталу www.jazz.ru за предоставленную возможность поделиться личными впечатлениями от увиденного и услышанного.
„Jazz Rally“ глазами официальной статистики: 500 музыкантов из 25 стран, 70 концертов в течение 3 дней, 30 фестивальных площадок, 250 000 зрителей. Увы, на сей раз без музыкантов из России или стран бывшего Союза. В прошлые годы, к слову, здесь выступали басист Алекс Ростоцкий сотоварищи и пианист Олег Аккуратов. Стоимость посещения практически всех концертов благодаря спонсорам, число которых, кстати, постоянно растёт – 25 евро. Для Европы цена, безусловно, небольшая, однако два года назад она составляла 15 евро. Справедливости ради следует заметить, что большое количество выступлений, например – диксилендов, бесплатно для публики.
Концепция проведения фестиваля не оригинальна. За образец был взят фестиваль в Брюсселе. В Дюссельдорфе джаз звучит повсюду, выступления проходят на многочисленных площадках: под открытым небом, в большом шатре на 2000 зрителей возле Рейна в центре города, возле ратуши, в клубах, церквях, пивных, ресторанах, концертных залах, музеях, дворцах, парламенте земли Северный Рейн – Вестфалия и даже в здании аэропорта. Стилистика фестиваля – от диксиленда до фри-джаза и новой музыки. Заранее выходит брошюра с программой, и каждый зритель имеет возможность сам составить маршрут своего „Джаз Ралли“. На практике публика пребывает в состоянии постоянного движения между выступлениями. Один из организаторов высказался об этом критически: „Это ужасно. Не важно, на что человек решится пойти, он решает не в пользу других концертов. Не важно, куда человек приходит – или нужно ждать начала, или как раз перерыв.“
С некоторых пор главным спонсором фестиваля является компания мобильной связи Vodafone. По-видимому, на правах главного спонсора представители фирмы имеют право предлагать арт-директору фестиваля Али Хауранду кандидатуру хэдлайнера фестиваля. Поскольку Vodafone второй год подряд уверенно выдвигает местных попсовых звёзд (в этом году это ничего общего с джазом не имеющий певец Саша), складывается впечатление, что стилистические музыкальные моменты Vodafone совсем не заботят. Хауранд дипломатически соглашается и официально говорит о привлечении молодой аудитории к джазовой музыке посредством музыки популярной. Саша на фестивале выступает на окраине города в ангаре авиакомпании LTU перед своей публикой, основные фестивальные концерты сосредоточены в центре, Старом городе. Состоялось ли привлечение – вопрос открытый.
В сроки проведения фестиваля неожиданным образом внёс коррективы чемпионат мира по футболу. Начало было в срочном порядке сдвинуто на 3 недели. Фактически одновременно с Ралли в городе проходило несколько демонстраций – свои лозунги выкрикивали 200 неонацистов, 4000 человек маршировали в знак протеста против неонаци. По центру города группами ходили футбольные болельщики. Моментами вспоминалось украинское „Чому я нэ сокил, чому нэ литаю“ – пройти было не всегда просто.
Впечатления. Пятница – день первый
По традиции фестиваль открывается выступлением диксиленда. Диксилендов в этом году было приглашено немало: местных, из Голландии, Бельгии, Австралии и Италии. У диксилендов в Дюссельдорфе имеется верная публика, концерты проходят, как правило, на открытом воздухе, иногда рядом с местными пивными при большом стечении народа. Автор ненадолго прислушался к выступлению немецкого Atlanta Jazz Band из Кёльна с трубачом WDR Big Band-a Клаусом Остерлохом (Klaus Osterloh). Остерлох, являясь первоклассным современным джазовым трубачом, всегда отличался своими импровизационными мелодическими находками, блюзовым чувством и умением „рассказывать“ на своём инструменте. Диксилендовый репертуар, как оказалось, Клаус играет тоже, играет безупречно и ко всему прочему хорошо поёт. Всё это, плюс юмористический конферанс – живой отклик „у местных“ гарантирован. Хочу отметить также музыкантов из Австралии, The Syncopators. Подкупающая открытость, улыбчивая жизнерадостность и оптимизм, даже в балладах! Австралийцы заставили по преимуществу немолодую публику забыть на время о своих проблемах и кричать „бис“. Не без улыбки вспоминаю группу добропорядочных немецких домохозяек среднего возраста, очень живо отплясывающих под музыку австралийцев.
Конфузом оказалось выступление молодого темнокожего американского вокалиста Дона Уайта (Don White) на открытой площадке у ратуши. Заявленная организаторами программа „мирового уровня“ „Swinging Jazz Higlights“ оказалась уровня среднего. Не спасли положение сильные инструменталисты – играющий на Hammond-e Ноэль Стивенс (Noel Stevens) и барабанщик Вилли Кетцер (Willy Ketzer). Молодой же человек, выйдя на публику, запел „All Of Me“ и начал вприпрыжку бегать по сцене. Голос у вокалиста оказался соульного плана, манера – неджазовой, исполнение – поверхностным. После того, как зазвучал хит Сантаны „Мария“, автору ничего не оставалось, кроме как быстро удалиться.
Ритм – так можно озаглавить программу басиста Виктора Бэйли (Victor Bailey) & Band в переполненном шатре на Бургплаце. Автору даже показалось, что в выступление вполне могла бы вписаться команда рэпперов, музыка была практически танцевальной. Виктор представил публике немецкого барабанщика Вольфганга Хаффнера (Wolfgang Haffner), с недавних пор подключившегося к его туру по Европе. „Мы ещё никогда не играли фанк так, как получается с ним“. Действительно, Хаффнер хорошо знает и чувствует стилистику исполняемой Бэйли музыки. Открытием для автора стал клавишник из Венгрии Хорват (Horvath) с его продолжительными, полными внутреннего напряжения импровизациями. Ритмическая группа Бэйли – Хорват – Хаффнер казалась идеальной. Музыканты чувствовали друг друга с полувзгляда, часто меняли ритмический рисунок исполняемых произведений. Бэйли демонстрировал свой богатый технический арсенал приёмов игры, в том числе и двуручный тэппинг, пел скэтом (на мой взгляд, правда, не очень выразительно). Отдельно стоит сказать о тенор саксофонисте Бенни Мопине (Bennie Maupin). Мопин – музыкант, записывавшийся с Майлсом Дэйвисом (на „Bitches Brew“), выступавший с Хэрби Хэнкоком (например, в составе Headhunters) и многими другими американскими джазовыми звёздами прекрасно дополнял своей мастерской, углублённой и мощной игрой ритмическую программу Виктора Бэйли.
Самым ярким впечатлением дня оказался концерт „Two generations of trumpet“ в здании Сберегательного банка. Сочинителем большинства композиций концерта являлся молодой, официально позиционируемый как восходящая звезда немецкого джаза 24-летний трубач баварского происхождения, но живущий в Кёльне – Матиас Шрифл (Matthias Schriefl). Вместе с ним выступали первый трубач кельнского оркестра WDR Big Band австриец Энди Хадерер (Andy Haderer), а также пианист Хуберт Нусс (Hubert Nuss), Ханс Деккер (Hans Dekker) на ударных и контрабасист Ингмар Хеллер (Ingmar Heller). Энергии, таланта, плодовитости и юмора восходящей звезде Шрифлу не занимать. О нём уже ходят легенды, и все хотят с ним играть, от традиционалистов до авангардистов. Тот же WDR Big Band планирует концерт в кёльнской филармонии полностью с музыкой этого молодого человека и с ним же в качестве приглашённого солиста. Перечисление же проектов, где Матиас играет, и их стилистическое разнообразие производит впечатление уже сейчас. Выступление в Сбербанке можно определить как мощный полистилистический академический акустический джаз. Демонстрировалась солидность звукоизвлечения, отточенность деталей, стратосферические „верха“, сыгранность квинтета. Невозможно не сказать об Энди Хадерере, преподавателе Шрифла, которому музыкальная критика и пресса никогда не уделяла столько внимания, сколько Шрифлу сейчас. Хадерер, по мнению автора, является трубачом мирового уровня, что он убедительно продемонстрировал во время концерта. С наигранным юмором деревенского хохмача Матиас представлял свои композиции. „А вот я написал самую сложную в мире вещь для контрабаса. В ней есть не только целые ноты, но даже 32-е и (округлив глаза) ТРИОЛИ! Не буду говорить о том, что Ингмар смог сыграть эту вещь только с третьего раза“. Такого плана конферанс сопутствовал всему концерту, публика умирала, коллеги по квинтету тоже. Стоит отдельно отметить, что „духовики“ постоянно меняли инструменты. Шрифл, кроме трубы, играл на баритоновой валторне и флюгельгорне. Хадерер – на трубе пикколо, флюгельгорне, валторне и вентильном тромбоне.
Юрий
"Deutsch" Гранкин,
Дюссельдорф
фото автора
По материалам jazz.ru